«Рождественская история»: страшные песни о главном

Зрелище вышло увлекательное и поучительное, по дате премьеры — немного преждевременное (до Рождества еще далеко), по впечатлениям — скорее для взрослых, чем для детей, и уж точно не для младшего возраста — могут испугаться.

Одинокий старый богач, жадный и эгоистичный Эбенезер Скрудж (в оригинале говорит голосом Джима Кэрри, у нас его озвучил Александр Филиппенко) всю свою жизнь ненавидел Рождество. Само имя этого героя Диккенса давно стало нарицательным и означает скрягу. Скрудж и его покойный партнер по бизнесу Марли зарабатывали, ссужая деньги клиентам под грабительские проценты. Понятно, что процентщиков все ненавидели, но нужда все равно заставляла обращаться к ним людей, по большей части бедных. Вот и в очередное Рождество разбогатевший на чужом горе вредный старичок игнорирует праздник, к которому готовится весь Лондон, называя все это вздором и чепухой. Но как часто бывает в сказках в ночь перед этим праздником, со Скруджем начинают происходить всяческие чудеса, причем далеко не радостного, а устрашающего свойства. Для начала ему является призрак его бывшего подельника Марли, умершего семь лет назад, в цепях, прикованный к огромному сундуку, с вываливающимися зубами. Компаньон, с закрытых глаз которого Эбенезер в морге прихватил монетки — мол, зачем они покойному, живому нужнее будет, рассказывает о чудовищных муках, воздаваемых на том свете за плохие дела, и предупреждает, что в эту ночь его посетят еще три привидения — призраки прошедшего, нынешнего и будущего Рождества. И в зависимости от результата этих визитов станет ясно, грозит ли Скруджу столь же печальная участь после смерти, какая постигла Марли, или нет. Так оно и происходит, первым является дух прошлого Рождества, в виде веселого огонька в забавном колпаке. Он переносит Эбенезера в его детство и юность, показывая беззаботные утехи той поры и вызывая у старого скряги непрошенную слезу. Дух настоящего Рождества огромен, весел и похож на Деда Мороза или Санта Клауса, громогласно хохочет и показывает Скруджу как те, кого он знает, радостно готовятся к празднику и встречают его, причем богатство для этого совсем не нужно. Ну, а самые суровые видения демонстрирует призрак будущего Рождества: никто не вспомнит об Эбенезере добрым словом, а сам он умрет именно в этот день, никому не нужный и никем не любимый. Причем этот последний дух пугает его не хуже смерти в черном плаще и с косой, знакомя трясущегося от страха старика с его надгробной плитой, на которой выбиты дата рождения и дата смерти, и могилой, где уже ждет приветливо распахнутый гроб. После такой шоковой терапии Скрудж словно просыпается, понимая, как скучна и бессмысленна была до сих пор его жизнь, посвященная лишь накоплению богатства. И, как и было написано у Диккенса, Эбенезер преображается, начинает радоваться празднику Рождества и делать добрые дела, на удивление и радость окружающим, от него этого никак не ожидавшим.

Произведение Чарльза Диккенса, положенное в основу фильма, полностью называется «Рождественская песнь в прозе: святочный рассказ с привидениями». Это один из самых популярных в мире рассказов о Рождестве, он неоднократно экранизировался и ставился на театральной сцене. Всем известный мультипликационный диснеевский персонаж Скрудж МакДак получил свое имя как раз в честь диккенсовского героя. Но это — мультики, а Земекис снял кино, которое детским назвать довольно сложно. Технология, которой увлечен режиссер, тут не самоцель, а зрелищный метод, позволяющий показать красивые и местами жутковатые картины и пейзажи. Страшная сказка со счастливым концом, катарсис — очищение через страдание, постигший казалось бы безнадежного скрягу и грешника после устроенного ему духами хождения по мукам, все это известно из хрестоматий. Гуманистический посыл получился здесь довольно суровым, фильм местами больше похож на хоррор, чем на невинный святочный рассказ. Ну, так и сказка у Диккенса, прямо сказать, не очень-то веселая, хоть и с традиционным для сюжета хэппи-эндом.

Алексей Леонидов